Рецензия на картину Карла Брюллова. Почему у живописцев-романтиков трагедии и катастрофы выглядят не страшно, а красиво?
Карл Брюллов. Последний день Помпеи. Размер — 456,5 × 651 см. 1833 год.
Художники периода романтизма видели красоту во всем, даже в стихийных бедствиях и кровопролитиях.
Жуткая трагедия? – Прекрасный сюжет для прекрасного полотна.
Ожесточенное сражение? – Как изящно падают люди, сраженные пулями и проткнутые штыками!
Природная катастрофа? – Как прелестно подсвечивает огонь картину разрушений!
Что мы испытываем, глядя на знаменитое полотно нашего знаменитого романтика Карла Брюллова?
Сочувствуем людям, сгорающим в огненной лаве, умирающим от удушья из-за смертельной смеси пепла и вулканических газов?
С ужасом смотрим на агонизирующий город: огромные камни разбивают дома, под развалинами остаются замурованные люди?
Отводим глаза от изуродованных, обожженных и задохнувшихся людей?
Нет и еще раз нет!
Мы видим очень красивую сцену из античной жизни. На заднем плане: эффектное зарево извергающегося вулкана. На переднем – большая группа полуголых или изящно задрапированных в тоги, туники и разные хламиды мускулистых красавцев и пышногрудых красавиц.
Это красиво, но не никак не трагично.
А как же жертвы? Они тоже есть в наличии. Во всяком случае, одну жертву я вижу. Брюллов демонстрирует нам очаровательную полуобнаженную женщину, разметавшуюся, словно на ложе любви.
Полотно воспринимается, как роскошная театральная декорация. Сомневаюсь, что хотя бы один зритель вспомнит, что перед ним изображение реальной катастрофы, уничтожившей три города и погубившей десятки тысяч жизней.
Обратимся к другому великому романтику – Эжену Делакруа.
Резня на Хиосе
Справка из Википедии.
Делакруа изобразил трагические события, произошедшие на Хиосе во время греческой войны за независимость. Нападение на остров турок в 1822 году привело к гибели более 20 000 мирных жителей, а большую часть выживших обратили в рабство.
Лично я вижу здесь то же самое, что в гибнущих Помпеях – хорошо сложенных мужчин и женщин. Они одеты в живописную одежду, либо полураздеты, чтобы зритель мог полюбоваться их привлекательными телами. Турки-захватчики изображены на заднем плане, и вид у них не особо зверский.
Обе картины, изображающие гибель и страдания, никак не трогают душу, зато могут украсить интерьер офиса, дома или детского сада. Возрастных ограничений здесь явно нет. Разве что понадобились бы помещения с высокими потолками – большие габариты картин соответствуют масштабу бедствий.
Еще одна популярная картина из жанра бедствий и страданий – “Плот Медузы”.
В основе сюжета картины «Плот Медузы» французского романтика Теодора Жерико лежит реальное происшествие. В 1816 году у берегов Сенегала потерпел крушение фрегат «Медуза». Семнадцать человек остались на сильно поврежденном фрегате, 147 человек решили добираться до берега на построенном плоту. Плот был перегружен, на нем почти не было провианта.
Выжившие разделились на противоборствующие группы – офицеры и пассажиры с одной стороны, и моряки и солдаты – с другой. В первую же ночь дрейфа 20 человек были убиты или покончили жизнь самоубийством. Во время шторма десятки людей погибли в борьбе за наиболее безопасное место в центре у мачты, где хранились скудные запасы провизии и воды, либо были смыты волной за борт.
На четвёртый день в живых остались только 67 человек, многие из них, мучимые голодом, стали поедать трупы умерших. На восьмой день 15 наиболее сильных выживших выбросили за борт слабых и раненых, а потом – и всё оружие, чтобы не перебить друг друга
Жуткая история, не правда ли? И что же сотворил художник, потрясенный рассказами спасенных людей? – То, что делали все романтики. Он создал красивую картину – “красивая” здесь главное слово – с превосходной композицией.
Плот “Медузы”
Даже доброжелательные к Жерико критики отмечали, что «тела людей, проведших две недели почти без пищи и воды, должны были бы быть более измождёнными, однако художник написал прекрасных атлетов».
Но они тут же находили объяснение: «Таким образом он достигает бо́льшей универсализации, поднимая частную драму до общечеловеческой трагедии».
Чего здесь точно нет, так это общечеловеческой трагедии. Зато много моря, ветра, зловещего неба и раздетых людей – лежащих, сидящих или пафосно воздевающих руки.
Или полюбуйтесь, как возвышенно выглядит смерть на баррикадах. Вдохновленные лица, горящие глаза и – героическая красавица на переднем плане. Жаль только, что падающее с плеч платье и обнаженная грудь отвлекают неискушенных зрителей от задуманного художником героического сюжета.
Эжен Делакруа. Свобода, ведущая народ
Увы, эпоха романтизма скоро закончилась. Наступили суровые времена реалистов-правдорубов. И красота в картинах исчезла.
Скажите, вы бы повесили эту картину дома или в офисе? Вряд ли, если вы не скрытый мазохист.
Василий Верещагин. Лазарет под Плевной. Фрагмент картины
Или вот эту?
Василий Верещагин. На Шипке все спокойно.
Но довольно с нас этих реалистичных ужасов. Лучше напоследок еще раз вернемся к романтикам. К любимому российскому художнику Айвазовскому и его популярнейшему полотну «Девятый вал».
Кучка бедолаг уцепилась за обломок мачты. Душераздирающая ситуация, безвыходное положение. Помощи ждать неоткуда. Скоро их захлестнет гигантская волна, и они последуют за товарищами по несчастью, которых уже поглотила морская пучина.
Но если не обращать внимания на жертв кораблекрушения, на их неизбежную гибель, то, черт возьми, как это бесподобно написано!
Бушующее море, волны с белыми барашками, оптимистичные лучи то ли заходящего, то ли восходящего солнца. Все такое нежно-лазурно-пастельное и совсем-совсем нестрашное.
Рахат-лукум, а не картина!
Я думаю, что восприятие сильно зависит от конкретной эпохи. Нам эти картины кажутся скучными и надуманными, а людей 19 века они наверняка трогали за душу. Иначе бы они просто не стали знаменитыми. А покажи этим людям Ван Гога, так они просто озвереют от культурного шока, что за дикая пачкотня!:).